Ниоткуда с любовью

“Reasons to be cheerful. Part three” – поводы для благостного настроения, часть третья – так назывался альбом, выпущенный кажется где-то в конце 70-х каким-то пережившим сильный менингит британцем. У него была парализована правая половина тела. Этот альбом даже добрался до вершины британского хит-парада. Я узнал это из программы Севы Новгородцева лет 10 назад и до сих пор часто вспоминаю эти слова. Особенно, когда чувствую, что мне есть кому быть благодарным за. Если вы понимаете эту кальку с английского.

Сегодня в Чикаго необыкновенно холодно – 16 F (C = (F-32) * 5/9) и ветренно - 25 mph (1mile = 1.609 m). Чтобы дальше не выпендриваться, скажу что атмосферное давление просто очень высокое. На улице – ни души. Все нормальные американцы (90% семей) едят индейку и смотрят телевизор (дебаты на тему контингента в Ираке, снегопад в северо-западных штатах, 25-летная учительница, переспавшая с 14-летним учеником, отделалась условным сроком и домашним арестом). Я с мороза - отпаиваюсь чаем и слушаю Кейва и Кримсона (самая американская музыка из того, что есть у меня здесь). Оставайтесь с нами и вы откроете для себя <далее неразборчиво>.

Окружающие меня районы – это, на мой скромный взгляд, самая интересная америка (да, с маленькой буквы). Люди здесь делятся на тех, кто выглядит как американец и тех, кто выглядит как иммигрант, на тех, кто при встрече еще с пяти шагов кричит «хай» и тех, кто опускает глаза, проходя мимо тебя, на тех, кто проезжает мимо на машине, тех, кто выгуливает собак, тех кто возится в гараже или на участке около дома и на тех, кто просто гуляет (один я). Дома делятся на двухэтажные, одноэтажные, которые выглядят как двухэтажные и трехэтажные, которые выглядят как двухэтажные. Каждый второй дом построен по тому же проекту, что и соседний. При этом у всех оригинальные почтовые ящики, выставленные вдоль дороги. На каждом – на свой манер - надпись о том, что данный дизайн ящика принят местным почтовым управлением.

На мой поверхностный взгляд, американцы очень серьезно относятся ко всему вокруг. В каждой второй эффектной рекламе надпись в углу кадра просит не повторять это дома. Даже сама рекламная отрасль уже пародирует общенациональную целеустремленность – группа разношерстных рыбаков на утренней перекличке на берегу моря, потом – старший чморит младших за слабое желание поймать рыбу, потом вся эта ватага строем бежит по мелководью со строевой песней... заставка: если бы мы на нашем острове так серьезно относились к жизни, мы никогда бы не приготовили такой клевый напиток, как «Малибу».

Один из основных контрастов этой страны – это как раз те вещи, которые здесь принято считать важными – внешний вид, от улыбки до якобы отличных отношений со всеми окружающими, местное понимание свободы, от необходимости показывать паспорт при каждой покупке пива, до политкорректных слов по любому поводу, чувство принадлежности к нации – от краевого музея в каждой деревне до знаков “proud to be american”. Здесь, в почти часе езды от центра Чикаго, каждый клочок земли 20 на 20 миль – это отдельный город или деревня с населением 20-80 тысяч человек. Границы, кажется, условны, но каждый как будто бы чувствует свою принадлежность именно к своему community. Пустой земли здесь практически нет. При этом полно зверья – белки, зайцы и бурундуки повсюду. Еще видел лису и оленя. В разные дни, но на одном и том же месте в 100 метрах от 4-полосной трассы, в 300 метрах от офиса. Может быть им тоже не хватает места в этой свободной стране.

Я тут задумался, что жизнь могла забавно пройти по близкому витку спирали – я в середине 11-го класса ездил встречаться с зам. декана ФизТеха. Он мне рассказывал, как они там двигают физику, и что лучшие студенты каждый год уезжают в Штаты или Германию на приличные деньги. Не знаю, как у ФизТеха с ядерной тематикой, но у меня с физикой и английским тогда проблем не было. :ил бы сейчас в этой, как сказал Карим, подчикагщине, работал бы в лаборатории Ферми, и на пятой странице седьмого выпуска журнала “Symmetry” напечатали бы ту же самую статью, но с моей подписью. Я бы ездил на красном форде, играл в гольф и смотрел Ховарда Стерна. Жуть. Интересно, если бы декабристы скопом свалили во Францию на пожизненную пенсию в 12 тысяч франков в год, написал бы Александр Сергеевич свое «и я бы мог»....

Сегодня день благодарения. Мы чужие на этом высосаном из пальца, как и наше 4-е ноября, празднике. Но я все равно ощущаю благодарность за то, что не сложилось в моей жизни, благодарность тем, кого давным давно нет рядом. Спасибо вам за то, что я могу вспоминать о вас только хорошее, потому что плохое забывается. Я рад тому, что наконец посетил этот оплот империализма, этот держащийся на ковбоях мир желудочного удовлетворения, а что еще придет в голову зимой на окраине занесенного снегом метрополиса. Пусть следующий раз случится весной в Калифорнии на пляже.... а пока, как пел один известный митек, - I’m afraid of americans (а долбанный ворд еще предлагает мне написать это слово с большой буквы).

Целую. А.